В октябре отметила юбилей народная артистка Чувашии Ирина Архипова
«Нельзя в очередной раз не восхититься необъятностью творческого диапазона и гибкостью актрисы, которой удаются и глубоко трагические героини, доводящие публику до слез, и излучающие обаяние и теплоту сказочные персонажи»,— восторгались ее талантом на страницах печатной прессы. И с этим трудно не согласиться. Народная артистка Чувашии Ирина Архипова, чей юбилейный вечер прошел в Чувашском театре юного зрителя имени Михаила Сеспеля в минувшее воскресенье, — личность необыкновенная. Она — с крыльями за спиной. В том смысле, что каждая ее роль — это не какая-то показательная работа, а полет.
Бывает, смотришь на актера и прямо-таки видишь, как он старается, усердствует, прилагает усилия, «продираясь» к образу сквозь тернии тяжелого эмоционального и умственного труда. Но выходит на сцену Ирина Александровна, и все становится иначе. Струится, фонтанирует, льется как из небесного крана, наполняя сценическое пространство новой энергией, легкостью и наивысшей простотой, постичь которую дано лишь поцелованным Мельпоменой. Меняется даже само дыхание постановки, ее пульс, сердечный ритм, степень овладения зрителем, глубина проникновения в его биополе.
Вот вам яркий пример.
В спектакле по рассказу Евы Лисиной «Кусок хлеба» (2025), построенном в форме воспоминания о голодном послевоенном времени, Ирине Архиповой отведено сравнительно немного места. Но как же правильно было начать повествование именно с нее! Актриса словно задает импульс всему происходящему, протягивая нить своего монолога «от и до» и сшивая картины в одно необъятное полотно, именуемое судьбой народа. Она точно запевала в этом трагическом хоре, и даже когда исчезает за кулисами, мы будто продолжаем слышать ее внутреннее соло, потому что жизнь, пусть и на подмостках, нельзя просто взять и остановить… Можно только догадываться о том, сколько мыслей, чувств и нервов было стерто «в кровь», чтобы вот так ясно, прицельно и безошибочно достигнуть понимания сути сценического бытия — как в плане конкретно взятого образа, так и касаемо самовосприятия себя в профессии в целом.
А вот в пьесе Бертольта Брехта «Мамаша Кураж и ее дети» (2013) — уже главная роль, причем не только «по номиналу», но и по размаху почерка, качеству содержательного наполнения и той художественной смелости, которая ломает стереотипы и привычный ход вещей. Дело в том, что по всем законам драматургии перед нами образец эпического театра, а значит, максимальная дистанция между исполнителем и публикой, «эффект отчуждения» вместо сопереживания и объективная оценка ситуации супротив субъективного погружения в нее. Артист здесь не живет жизнью героя, а именно разыгрывает ее, как бы глядя на образ со стороны. Но Ирина Александровна, на тот момент актриса с двадцатилетним стажем (в театр она пришла в 1993 году), позволила себе нарушить правила, впустив зрителей во внутренний мир своего персонажа, и постановка от этого лишь набрала в объеме, массе, весе.
«У главной героини спектакля — стиснутые зубы, широкие взмахи рук, взгляд в упор и деловая походка «напролом», сложенная из тяжелых, типично мужских шагов, — писали рецензенты. — Ирина Архипова играет на едином волевом порыве. Ее Мамаша Кураж — это закаленная жизнью женщина, помешанная на правде и задушенная силой собственного характера. Она постоянно что-то перетаскивает, перевозит, стирает, моет, и порой нам кажется, будто все это героиня делает лишь для того, чтобы не сойти с ума. Враждебное восприятие мира стало ее защитной реакцией и бедой. У Мамаши Кураж взрослые дети, но она до сих пор заступается за них с остервенением дикой кошки, дерущейся за котят. Даже внутренняя стойкость сыновей не может сравниться с ее железной выдержкой. Однако за показным хладнокровием идет битва «на грани». Невозможно забыть эпизод, когда под грохот снарядов и свист пуль Мамаша Кураж баюкает в фургоне-коляске воображаемого малыша. Или, наплевав на армейские порядки, бесцеремонно швыряет в повара увесистой тушкой каплуна и мчится навстречу сыну. Или до отказа забивает рот безвкусной баландой, дабы заставить себя молчать, — война требует бессердечия… Героиня сразу оказывается частью нас, а мы — частью народа, прижатого жестокой эпохой. В подобном взаимодействии чувствуется нечто настоящее, сиюминутное, не терпящее промедлений. Выдержать дистанцию трудно».
Техника? Да еще какая! Учеба в Высшем театральном училище имени Михаила Щепкина, где способная девочка из деревни Кошноруй Канашского района Чувашии попала на курс к «одному из ведущих педагогов Школы Малого театра», профессору Владимиру Селезневу (1940-2009), дала свои результаты. Кстати, помимо чувашской Владимир Прохорович руководил киргизской, якутской, мордовской, горно-алтайской, башкирской и даже немецкой национальными студиями, выведя на свет рампы около двух сотен актеров. Своеобразие его метода заключалось в основательном изучении традиций, обычаев и фольклора народа, представители которого к нему поступили. А потому стройная ротонда русской театральной системы, которую он «по кирпичику» возводил для студентов из нашей республики, всегда была опоясана самобытным чувашским узором. Столь уважительное отношение к культуре и языку родного края мастер привил и ребятам, и они, теперь уже состоявшиеся актеры, бережно хранят его внутри до сих пор. Спектакли по произведениям Бориса Чиндыкова и Николая Сидорова, Михаила Юхмы и Николая Угарина, Марины Карягиной и других чувашских авторов всегда занимали особое место в тюзовском репертуаре, и Ирина Архипова — яркая искра в ореоле большинства таких постановок.
Каждая героиня актрисы — это тонкие вибрации души, стремительное движение мысли и живое слово на сцене, которое и по прошествии лет не потеряет своей дорогой цены как главный показатель неизмеримой силы отечественного театра. Только лишь комедия переливается в ее репертуаре целым спектром оттенков, от золотой русской классики («Недоросль» Дениса Фонвизина) до постсоветской драматургии («Кадриль» Владимира Гуркина), а что уж говорить о других жанрах или киноролях, которых не одна. Тут и образы в пьесах Александра Островского и Антона Чехова, и огромная общественная работа в составе Союза театральных деятелей Чувашии, и съемки фильма «История деда Азамбая» (режиссер Марат Никитин, 2023), показанного в эфире телеканала «Россия-Культура».
А с каким вниманием и ответственностью Ирина Александровна относится к детским дневным спектаклям! Вот уж чему у нее впору поучиться многим опытным артистам. Медуница («Незнайка и его друзья» Николая Носова) и Свинья («Кошкин дом» Самуила Маршака), Баба-Яга («Морозко» Николая Коляды) и другие персонажи — словно теплые лучики ее актерского солнца, щедро согревающего больших и маленьких зрителей. Недаром сама Ирина Архипова не раз признавалась в том, что считает своим главным предназначением приносить людям радость. «Театр — это моя семья, мой дом и мой храм», — с улыбкой говорит именинница.
